Судьба трудармейцев

АиФ Европа AiF Europa

«АиФ» нашёл след пропавшего на Урале 70 лет назад русского немца

Есть ли шанс у меня, россиянина, ныне живущего в Германии, найти след моего брата, пропавшего летом 1943 г. в городе Копейске Челябинской обл., где он работал на 204-й шахте, ранее носившей имя Еманжелинские копи?
Это письмо написал в «АиФ. Европа» 86-летний Франц Францевич Нейфельд из немецкого Варендорфа. Практически вся его семья - отец, семеро братьев и сестёр - прошли трудармию. К поискам подключились наши коллеги из редакции «АиФ-Челябинск».


 


Шахтёры поневоле

АиФ.Европа. Расследование. Судьба трудармейцев Копейска.
Трудармеец Гергард Нейфельд. Фото из семейного архива

- Мы жили в Чкаловской области, это нынешнее Оренбуржье, - рассказывает Франц НЕЙФЕЛЬД. - Посёлок наш был немецким, рядом - деревня русских. Во время войны русских мобилизовали на фронт, немцев - в трудармию.


Он с двоюродным братом попал на шахту в Пермь. Уголь добывали руками, хотя 16-летнему Нейфельду ещё повезло: он не грыз пласты, а катал под землёй вагонетки. Люди гибли один за другим, их скопом закапывали в траншеи, а зимой присыпали свежевыпавшим снегом. И лишь по весне трупы опознавали по сохранившимся на руках номеркам.


- О смерти немцев родным тогда не сообщали, - говорит Франц Францевич. - О гибели близких узнавали из писем односельчан. Мой отец, сёстры и братья вернулись с этой каторги живыми. Пропал только Гергард.


В 1941-м Гергард Нейфельд ушёл служить в Красную армию. Попал под миномётный обстрел, оказался в госпитале. Пока лечил раны, российских немцев объявили врагами народа. Прямо с больничной койки 20-летний Гергард отправился строить Магнитку, а оттуда в Копейск, на шахту № 204. Здесь он и сгинул, успев оставить несколько писем. Писал, что гноятся и ноют старые раны. Что посылка из дома, отправленная с табаком, пришла набитая тряпками. А кто-то в бараке стащил его единственные портянки.


- Я помню эти послания - треугольники на газетной бумаге, - говорит Франц Нейфельд. - Последнее мы получили в 1943 г. Брат собирался продать шинель, чтобы купить еды… Как он умер и где похоронен, нам так и не удалось узнать. На его костях сейчас стоит какой-нибудь завод...

Сюжет телекомпании НОРД-ТВ:

жительница г. Новодвинска нашла

с помощью газеты "АиФ.Европа"

могилу своего отца в Австрии -

спустя 69 лет после его гибели.



АиФ Европа. Расследование. Судьба трудармейцев Копейска. Фото И.Голлай.
Журналист Игорь Винк и руководитель немецкого центра Ирина Вейс уже много лет стараются сохранить память о трудармейцах. Фото Ирины ГОЛЛАЙ

Имя маленькому городку под Челябинском - Копейску - дала не копейка, а шахтёрские копи. Во время войны здесь трудились российские немцы и пленные.
Отец копейского журналиста Игоря ВИНКА, как и Гергард Нейфельд, работал в трудармии на 204-й шахте Копейска.


- До войны мой отец был профессиональным футболистом, стоял в воротах сталин­градского «Трактора», - рассказывает Игорь Винк. - За 2 года на шахте из статного 37-летнего мужчины он превратился в старца. Когда отец вышел к нам из-за колючки, мама его не узнала.


В народе шахты, где работали трудармейцы, называли зонами. Вокруг каждой - колючая проволока и часовые, а внутри - каторжная работа и нищенский быт. После смерти отца (а тот никогда не делился с близкими тем, что ему пришлось пережить в трудармии) Игорь Винк издал книгу о местных немцах. Спустя полвека они неохотно, но стали рассказывать об ужасах зоны.


Армия особого режима

АиФ Европа. Расследование. Судьба трудармейцев Копейска. Фото из архива Роберта Лейнона
После войны многие трудармейцы остались работать на шахтах в Копейске, покинуть город им долго не разрешали. Фото из архива Роберта Лейнона

Нормы выработки во время войны увеличились вдвое. Техники в этих шахтах не было, уголь таскали из забоев в коробах, ползая на коленках. Никакой спецодежды.


Обувь делали из покрышек: вырезали кусок и стягивали бечёвкой - получались огромные чуни. Зимой под землёй в них было тепло, а на поверх­ности отсыревшие ноги в момент покрывались ледышками - обморожение было обычным делом. Жили в бараках. Еду варили из муки и требухи. На всех не хватало.


- Помимо немцев на зоне были чеченцы, узбеки, они вели себя агрессивно, могли схватиться за кол, - рассказывает Игорь Винк. - А немцы будто смирились с судьбой и несли свой крест молча. После войны труд­армейцам ещё несколько лет нельзя было выезжать за пределы Копейска. Многие так и прожили в этом городе не свою, а чужую жизнь. Но советскую власть никто не упрекал. Российские немцы - удивительно терпеливые люди.


- Только на строительстве ЧЭМК трудились 100 тыс. российских немцев. Каждый третий погиб, - говорит Ирина ВЕЙС, руководитель областного немецко-культурного образовательного центра. - Их хоронили в братских могилах, чаще просто закапывали в траншеи. Вокруг Копейска полно таких мест. Многие даже не обозначены. Поверх могил - свалки. Лишь в посёлке Потанино, где была самая крупная зона, стоит памятный камень, да на городском кладбище старенький крест.

Следы в архивах

АиФ Европа. Расследование. Судьба трудармейцев Копейска. Фото из архива Роберта Лейнона
В таких бараках жили шахтёры в первые мирные годы. Фото из архива Роберта Лейнона

«АиФ» обратился с запросами о судьбе Гергарда Нейфельда в архивы.
- В книге памяти трудармейцев, погибших на строительстве ЧЭМК, больше 37 тысяч имён. Фамилия Нейфельд упоминается почти сто раз, но вашего Гергарда нет, - заверила «АиФ» Елена ТУРОВА, сотрудник Объединённого государственного архива Челябинской области.


Не обнаружили его следов и в архиве ГУ МВД, хотя именно эта структура вела учёт трудармейцев. Но Елена ВЛАСОВА, заместитель начальника отдела спецфондов ГУ МВД по Челябинской области, прониклась историей братьев и отправила запросы в другие учреждения области. И из городского архива Копейска пришёл долгожданный ответ.


- Нашли чудом уцелевшую часть карточек треста «Копейск­уголь». В военные годы документы часто заполняли обычным карандашом. Прочитать их практически невозможно, - говорит Елена Власова. - Однако карточка Гергарда Нейфельда сохранилась прекрасно.


В Челябинск он был послан из Магнитогорска. Выполнял самую непростую работу - был навалоотбойщиком: отбивал уголь в забое и грузил в тележки. Неудивительно, что в своих письмах Гергард жаловался родным на больную спину, прошитую на войне осколками снаряда, и гниющие раны. Полгода работы под землёй сделали из него окончательного инвалида. В апреле 43-го из шахты его отправили на лесной склад. Он жил в землянке на ул. Водопроводной (сейчас это центр Копейска, где полно новостроек). А через несколько месяцев, 28 июля, скончался.

 

В карточке не указана причина смерти. Её Францу Нейфельду сообщат в архиве ­ЗАГСа, куда придётся отправить следующий запрос. Могилу Гергарда Елена Власова продолжает искать в архиве копейских кладбищ.
Если будут здоровье и силы, Франц Францевич сможет посетить место гибели брата спустя 70 долгих лет.

 

Ирина ГОЛЛАЙ, («АиФ-Челябинск»)


Также в рубрике РАССЛЕДОВАНИЕ:

Где эта улица, где этот дом?

Братская могила под окном."АиФ.Европа", рубрика Расследование

Он прошел всю войну.  За неделю до Победы, за 100 км до Берлина, всего в 23 года его жизнь оборвалась... Лейтенант Геннадий Муратов геройски погиб при освобождении узниц концлагеря Равенсбрюк.

В похоронке о месте захоро­нения не сообщалось... Читать дальше



Опубликовано в "Аргументы и Факты. Европа" № 41/2014           Veröffentlicht in "Argumenty i Fakty/ Europe" N 41/2014